2017 год. Второе пришествие розового цвета. Точнее полный его ребрендинг. То, что раньше казалось прерогативой исключительно «девочковых девочек», обрело новые смыслы
В ечно розовые Барби теперь пропагандируют мультикультурализм и разные типы телосложения. Розовый становится цветом женского марша против дискриминационной политики Дональда Трампа. Розовый носят от мала до велика, от китайской домохозяйки до американского рэпера ASAP Rocky, от кутюрных брендов типа Valentino до уличного Supreme. Розовый становится наиболее покупаемым цветом на американском рынке — наравне с хаки. Если и вы уже ловили себя на мысли, что хочется купить что-то пудровое или цвета фуксии, мы знаем, почему так.
Для начала вспомните (или посмотрите) фильм «Дьявол носит Prada». В нем Миранда Пристли, главред самого популярного в мире глянцевого издания, доступно рассказывает, как появляется мода. Вкратце: при королевских дворах ее диктовали монархи, в начале XX века ее создавали в закрытых кутюрных ателье, а последние лет 40 это делал сравнительно небольшой круг дизайнеров, стилистов и критиков — они показывали, что и как надо носить, это подхватывали сначала те, кто мог себе это позволить, потом те, кто мог скопировать, а затем и все остальные. Так было бы и дальше, но случилось неожиданное: на сцену вышел стритвеар.
Дизайнеры и раньше предпринимали попытки вдохновиться тем, что носят на улицах больших городов реальные люди, но только в 2000-х механизм действительно начал работать в обратную сторону. Теперь дизайнеры не диктуют потребителям масс-маркета, что носить, — вместо этого они все больше и больше ориентируются на предпочтения последних. Запомните эту мысль.
Теперь подумайте, с чем или кем у вас ассоциируется розовый. С девочками? Если да, поздравляем, вы — жертва маркетингового хода длиной в 70 лет. То, что розовый — девочкам, а голубой — мальчикам, придумали большие торговые сети Америки. До 1940-х розовый считался мужественным — как продолжение воинственного и твердого красного (да, речь обо всех возможных оттенках от пастельного до агрессивного «шокирующего розового» Эльзы Скиапарелли), а синий — нежным и скорее женственным. Более того, до середины XX века девочки и мальчики до пяти лет вообще одевались без особых различий: в платья с панталонами и милыми аксессуарами типа шляпок с перьями.
Тем не менее после Второй мировой войны мир изменился, экономика восстановилась, вернулась и платежеспособность. Люди захотели праздника: кто-то покупал приятное себе, а кто-то — детям, на которых, как известно, нельзя экономить. Универмаги один за другим выкатывали предложения для самых юных и новорожденных — вот тут-то и появилась необходимость обозначить «цвета для девочек» и «цвета для мальчиков». В это же время на пост президента США был избран Дуайт Эйзенхауэр, его жена стала образцовой первой леди, с которой брали пример всей страной. Любовь Мейми Эйзенхауэр к розовому тоже сыграла свою роль в становлении его как цвета исключительно женственного и ladylike.
К чему эти отступления? К тому, что ни одно из них не сработало в 2016-м, когда розовый стремительно вернулся в моду. Теперь этот цвет обновился, реинкарнировал, предстал в совершенно другой ипостаси. И сделали это с ним не улицы, а бренды сегмента люкс. Быть может, все началось с прощальной коллекции Рафа Симонса на посту креативного директора Jil Sander в 2012 году — бельгиец возродил общенародную любовь к конфетным тонам. А может, когда в 2016-м Pantone назвал «розовый кварц» цветом года. Или же в тот самый день, когда Balenciaga, Céline, а потом и Valentino один за другим показали в своих коллекциях яркий розовый.
Как бы то ни было, в коллекциях 2017-го дизайнеры представляли розовый поголовно: хотите нежных тонов — смотрите на Chanel, хотите кислотных — обращайтесь к Emilio Pucci или Paskal. И не забудьте взглянуть на Alexander McQueen, Molly Goddard, Gucci, Céline, Prada, Givenchy, Marc Jacobs, Miu Miu и десятки других коллекций.
С чем этот розовый носить? Да с чем угодно, хоть в тотал-луке, хоть вперемешку с красным, фиолетовым, сиреневым или синим. Главное, как говорит Ваня Дорн, не стесняться.
[slideshow_deploy id=’5501′] Лукбук летней коллекции Palace
Впрочем, не высокой модой единой. Люкс давно живет отдельной жизнью и влияет на моду лишь частично. К ужасу печатного глянца, по большей части самые горячие тренды появляются не на страницах журналов с легкой подачи профессионального стилиста и даже не на подиумах, а прямо под ними — там, где перед объективами фотографов вальяжно прогуливаются стритстайл-звезды. Те намного ближе миллионам своих подписчиков — то есть самым непосредственным потребителям моды — и не в последнюю очередь благодаря умению комбинировать брендовые вещи со сравнительно доступным обычному потребителю стритвеаром. То, что марки, основанные выходцами из скейт- или граффити-культуры, стали выпускать лимитированные капсульные коллекции, которые зачастую стоят не меньше условного Dior, — другой вопрос.
[slideshow_deploy id=’5527′]
В 2017-м «уличные» бренды тоже проявили невероятное единство: каждый добавил в лукбук летней коллекции хотя бы немного розового. Сделали это и совсем молодые скейтбордисты типа Canal New York, и хулиганские Stone Island, и гиперпопулярные Supreme. Да чего уж, это сделал даже Канье Уэст— весной в интернет просочился прототип новой модели Yeezy Boost 650 V1 из совместной коллекции Уэста c adidas Originals. Знаете, какого цвета могли быть эти кроссовки? Именно, цвета сахарной ваты.
Да, списывать все на моду нельзя: ясное дело, adidas из сезона в сезон выпускали хотя бы несколько пар розовых кроссовок (как и Nike, и Reebok, и иже с ними), для Anti Social Club и RIPNDIP розовый — часть ДНК, притом достаточно узнаваемая, а Рианна и без моды на розовый выпустила бы пастельную коллекцию в любимых цветах Марии-Антуанетты. Но, как известно, два совпадения — это случайность, три — закономерность, а четыре — это точно тренд. И, судя по всему, этот тренд будет с нами настолько долго, что осознать розовый в моде, а себя в розовом успеют даже те, кто раньше этот цвет не особо жаловал.
Обложка: Евгений Шилов для DTF Magazine
