Натан Фейк: «Я не хочу делать материал, чтобы угодить слушателям»

Б ританский электронный музыкант, представитель IDM-сцены и резидент Ninja Tune Натан Фейк наравне с Lapalux и David August был в числе хедлайнеров киевского фестиваля Hedonism. Свою музыку он называет рефлексией опыта и вкладывает в нее пережитые эмоции и впечатления, поэтому и звучание Натана Фейка постоянно меняется. В Киев музыкант привез новый сет на основе последнего EP, который нигде еще не игрался. Сразу после выступления он встретился с корреспондентом DTF Magazine

— Ты о-о-очень вспотел! Но выглядишь счастливым. Расскажи о своем лайве.

— Устал, но доволен. Я приехал с новым сетом, который написал ранее в этом году, но, так как я постоянно добавляю в него новые элементы, он сильно отличается от того, что было вначале. Так что можно сказать, что это абсолютно новый сет. Каждый сет выходит экспериментальным: подстраиваюсь под локальную атмосферу и настроение.

— Готовишься заблаговременно?

— Нет, сет построен с возможностью отходов в сторону. У меня есть список треков, которые я хочу отыграть, но никогда не играю их в оригинале: могу удариться в хардбит, могу вообще в эмбиент уйти.

На Hedonism, например, на моей сцене очень много света — можно уловить эмоции людей, их настроение и уже на этой основе строить свой сет. В некоторых клубах света вовсе нет — играешь в темноту, людей и реакции не видишь.

— Давай о музыке. Ninja Tune. Как сильно лейбл влияет на твое звучание и как сильно ты — на других представителей лейбла?

— Не знаю, насколько сильно я влияю на других музыкантов на лейбле, но сам лейбл на мое звучание никак не влияет — и это отлично. Свобода в творчестве у нас лежит в основе, мы общаемся, но чаще всего каждый занимается своим делом. У нас столько музыкантов, что было бы странно, если бы все друг с другом общались. Есть подлейблы с тусовками — например, Brainfeeder, который объединяет определенную категорию музыкантов. Ninja Tune — разнообразный лейбл. 10—15 лет назад на нем еще не было такой разношерстной компании, как теперь.

— Что тебе больше нравится: писать в студии или выступать?

— 50 на 50. Я обожаю лайвы. Некоторые исполнители выступают, потому что нужно, а некоторым это просто нравится. Для меня же лайв — это небольшая проверка самого себя и своих вкусов. Живьем своя музыка звучит немного иначе, появляется желание что-то добавить, изменить, а иногда и вовсе кардинально уйти в другую степь. Большинство идей для будущих записей возникает именно во время концертов.

Мой новый EP отличается от предыдущих работ, и мне это нравится: так я понимаю, что двигаюсь, расту как музыкант. Я не хочу делать материал, чтобы угодить слушателям, ведь если ты пишешь треки под влиянием других, то тебе самому не очень нравится играть это в будущем.

— Фестиваль в целом нравится? Ассоциируется ли он у тебя с понятием гедонизма как такового?

— Мне кажется он более чилловый, чем гедонистический: тут приятная, по-своему семейная атмосфера. Ты на острове посреди реки, в мягком свете лампочек — я не был в Украине до этого, не знал, чего ожидать, поэтому приятно удивлен. Чувствуется как европейский фест.

— Что тогда для тебя гедонизм?

— Когда люди сходят с ума и закидываются наркотой (смеется). На самом деле, гедонизм — это про отдушину. Людям нужно иметь место и возможность освободится от тягостей, которые они тащат. Музыка в этом помогает, этот фестиваль тому доказательство.

— Тебе музыка помогает?

— Еще как! А если мне помогает моя музыка и люди под сценой танцуют под нее, значит, и им помогает. Правда, люди реагируют на мою музыку в основном одинаково, но я никогда не знаю, как на самом деле они ее воспринимают.

— Как насчет эмоций? Удается вложить их в танцевальную музыку?

— Большая часть моей музыки — это эмоции. Я много играю на клавишах и в эти моменты улавливаю свое состояние — в зависимости от того, что хочется играть, я понимаю его. Большинство моего материала на самом деле очень личное, это одна из причин, почему я, вообще, пишу музыку.

— Насчет восприятия. Музыканты нередко говорят, что возможность создавать музыку убивает возможность ее слушать, так как ты постоянно разбираешь то, что слышишь, на составляющие. У тебя есть такая проблема?

— Такое появляется, но и снова научиться слушать музыку тоже можно. Все музыканты слушают что-то! Но тут уже кто сколько продержится за пультом или синтом, сколько времени сможет держать планку и расти. Я в любом случае буду делать музыку дальше. Независимо от того, как к ней будут относиться. Музыканта определяет не отношение людей к его музыке, а то, как он сам относится к своему творению. Ведь если тебе не нравится то, что ты делаешь, в чем тогда смысл?